Екатерина Слуднева - Диадема для Золушки[СИ]

— Я не буду этого делать, — снова сказал Вангог, повернувшись к Анне, и с силой надавил на ее плечо, чтобы она села.

И она села, и зал затих.

Вангог, как ни в чем небывало, обвел взглядом окружающих и улыбнулся.

— Дорогие гости, — он вышел из-за стола и задвинул за собой стул, — девушка, которая сейчас сидит за моим столом, не моя невеста. Она мой секретарь-референт.

Зал ахнул. А Вангог достал из ближайшей вазы с цветами белую розу, вдохнул ее аромат, улыбнулся и продолжил, пробираясь между столов.

— Но мой отец сказал вам правду! — он подошел к столику, где сидели Мартин и Настасья, — Поэтому сейчас, при всех, я хочу сделать предложение девушке, которая навсегда покорила мое сердце!

Он стал на одно колено перед Настей и протянул ей цветок, в котором уже покоилось колечко с руки Улиты, с бриллиантами в оправе из черного золота.

— Анастасия, будьте моей женой! — произнес он.

— Я? — удивилась она.

— Да.

Настасья смотрела на него широко распахнутыми глазами, и не могла понять, что он говорит вполне серьезно. Она робко взяла розу и уколола палец об острые шипы, но даже не почувствовала этого, столь сильно было ее потрясение.

В какой-то момент она поняла, что отказаться она сможет всегда, только согласиться можно всего один раз, потому что больше этого предложения не будет.

— Да, — тихо произнесла она, и слегка наклонила розу в его сторону.

— Скажи это еще раз, — попросил он, взяв в руки колечко, и улыбнулся, как счастливейший человек.

— Я согласна, — сказала она громче и уверенней, чтобы слышали все окружающие.

Он надел на ее палец кольцо, и поднялся с колен. Зал снова зашумел. Он слегка потянул ее за руку. Она встала, сделала шаг к нему, и его руки тут же оказались на ее талии.

— Это спектакль? — спросила она, когда его глаза были совсем близко.

— Тебе решать, — ответил он, и со всей нежностью и аккуратностью коснулся губами ее губ, но, почувствовав их теплоту и трепет, этого оказалось мало, и теперь, казалось, ничто не могло остановить его.

Она не поняла, его слов. Она их слышала, но не поняла их значение, но все же полностью отдалась тому чувству, которое зародилось при их первой встрече, и теперь уже не могла отдавать себе отчет в том, что происходило.

Гости кричали и считали секунды их поцелуя, и Вангог был уверен, он мог быть бесконечен, если бы их здесь не было. Он знал, что нужно остановиться, но не мог и не хотел этого делать.

— Как на счет того, чтобы завтра прокатиться в загс? — спросил он, едва дыша.

— Что? — она его еще не слышала.

— Что будет, если мы завтра поженимся? — снова спросил он.

— Меня убьют родители, — это было первое, что пришло в голову, — И потом, мы только сегодня познакомились? — а это был уже здравый смысл.

— Но это не помешало тебе сказать мне «да»! — заметил он, — И потом, об этом знают только двое. А они, я думаю, не станут нас выдавать.

— Ванька, мы ведь друг друга совсем не знаем!

— Ты назвала меня Ванькой?

— Да, а что?

— Меня никто не осмеливается так называть, только сестра.

— Если мы поженимся, я буду тебя называть, как мне захочется! — Настасья осмелела.

— Эй, вы, молодожены, — Мартин прервал их идиллию, — вы так и будете стоять?

Вангог понял, что они выглядят глупо. И огляделся по сторонам.

— Как думаешь, что будет, если мы вчетвером сбежим отсюда? — спросил Вангог Настю.

— Это ведь юбилей твоего отца!

— Я думаю, он не обидится, — он снова улыбнулся, — Мартин, ты как, с нами?

— А вы куда? — спросил тот.

— Еще не знаю.

— Мне кажется, я вам буду мешать.

— Ты, наверное, меня не понял, с нами еще Анна. Я ведь вроде как с ней пришел, и оставить ее не могу, к тому же и у тебя девушку увожу. Так сказать, услуга за услугу?

Мартин не мог ничего ему ответить, перед обаянием этого человека не мог устоять никто, и он улыбнулся в знак согласия.

— Тогда сопроводи, пожалуйста, мою невесту еще раз, — попросил Вангог, — а я извинюсь перед отцом.

— Хорошо.

Вангог еще раз улыбнулся Настасье, и поспешил к отцу. А Мартин повел ее к выходу.

— Ты сейчас осознаешь всю серьезность происходящего? — спросил он ее, не понимая, как вообще на это можно было согласиться.

— Ты о чем? — не поняла Настя.

— Я просто хотел сказать, что Вангог, тот человек, который слов на ветер не бросает, — объяснил Мартин, — и всегда выполняет свои обещания.

— То есть…

— Если он решил на тебе жениться, будь уверена, он осуществит задуманное!

— Мне следует этого бояться? — дерзко спросила Настена, его слова были только бальзамом на душу.

— Нет, если тебя саму это устраивает.

— Устраивает.

— И это спустя час знакомства, — он заметил это с презрением.

— Ты можешь думать об этом все, что угодно, — Настасья капризно отвернулась от него, ей было все равно, что о ней будут думать, и даже несколько жестокие слова Мартина ее никак не задевали.

— Это означает, что мое мнение правильное, — а ему было противно, и даже обидно, ведь его Ульяна ему отказала, хотя знакома с ним больше времени.

— Отец, — позвал Бахровцева сын, — ты сильно расстроишься, если мы покинем вас?

— Ты объяснишь, что за цирк ты устроил? — словно не слыша его, спросил олигарх.

— А я могу сделать это позже? — Вангог понимал только то, что сейчас он ничего не понимал, а, следовательно, объяснить ничего не мог.

— Если ты действительно собираешься жениться на этой девушке, то завтра в шесть вас обоих я буду ждать у себя дома.

— Значит, сейчас мы можем идти?

— Надо полагать «мы» — это вся молодежь?

— Да.

— Ну, я же понимаю, что вам здесь делать нечего, — отец в один миг смягчился.

— С праздником тебя! — Вангог поцеловал морщинистую щеку отца словно мальчишка, и убежал к Анечке, — Пойдем!

— Куда? — удивилась она, с прежним акцентом.

— Да не знаю я куда, — он был слишком весел, чтобы еще и соображать, — мы просто сбегаем!

— «Мы» — это кто? — снова спросила Анна, и не думая подниматься из-за стола.

— Это Мартин, моя невеста и мы с тобой…

Анна повернулась к нему с непроницаемым взглядом и поняла, что говорит он вполне серьезно. И хотя это не входило в ее планы, она не могла оставить Мартина в компании Вангога, состояние которого пока не обещало ничего ни хорошего, ни плохого.

— Что сказал папа? — она встала и взяла его под руку.

— Завтра предстоит разговор, и не только со мной, — признался он.